Николай Горбунов: «Путешествовать нужно с идеей»
Фото из архива Николая Горбунова
Автор путеводителя, библиофил, путешественник и идеолог проекта «Педаль сцепления с реальностью» Николай Горбунов рассказывает сегодня «Электронной Финляндии» о том, как нужно путешествовать, чтобы лучше понять литературу, о том, почему каждому надо побывать на маяке, о загадочной финской душе и о чем на самом деле писал датский сказочник Ганс Христиан Андерсен.
Сёдершерский маяк
— Как Вам пришла мысль путешествовать по литературным местам?
Родной город подсказал. В школе проходили Достоевского – естественно, лазаешь по дворам-колодцам и подъездам, бегаешь от остервеневших жильцов, нервы щекочешь (теперь даже такой жанр экскурсий есть, «Достоевский-экстрим» называется). Потом по дороге в институт каждый день пересекаешь Большую Подъяческую, где жили генералы Салтыкова-Щедрина. Потом Алексеев, Етоев... В какой-то момент города без историй не представляешь уже. А потом наталкиваешься на травелоги Петра Вайля и понимаешь – э, да ведь весь мир вокруг такой.
Муми–экспедиция: маяки, всплывший бегемот и загадочные финны
Муми-парк в Наантали
— Мне известно, что Вашей поездке по местам Андерсена предшествовала экспедиция в Финляндию по муми-местам. Что это за места и какое впечатление они на Вас произвели?
Там вообще смешно получилось, она и как экспедиция-то не задумывалась никогда. Прочитал где-то про Бенгтшерский маяк, захотелось прошвырнуться на выходные. В качестве подготовки прочитал «Папу и море» – и где-то щелкнуло: а не тот ли это самый остров? В позапрошлом году как раз вышла официальная биография Туве, там целая глава про острова и маяки – и про Пеллинки, и про Кловхарун, и про Седершер... А про Бенгтшер ни слова, хотя он и больше похож. Пришлось разбираться на месте!
— Что нового после этой поездки Вы узнали о муми–троллях и о Туве Янссон?
Кардинально нового, наверное, ничего – там по тексту сразу все понятно, просто в детстве о таких вещах не думаешь, они и не отзываются. «Папа и море» – это совершенно взрослая книжка, после нее вообще перестаешь понимать, откуда вокруг Туве наросло столько плюшевого ми-ми-ми. И ее «Автопортету» сразу перестаешь удивляться, и обложкам «Гарма» за сороковые годы. Как сказал один из моих друзей, в текстах Туве чувствуется глубокая внутренняя работа, а она на пустом месте не происходит. Поездка просто проиллюстрировала все это, что называется, телесным опытом.
Остров Кловхарун
Туве же тридцать лет прожила на острове (от слова «лето», конечно – зимой в том домике было бы невесело), и по «Папе и море» сразу видно – человек хорошо понимает, о чем пишет. Это тот самый архипелаг Пеллинки, где Туве в детстве проводила лето с родителями. Муми-дом тоже оттуда: Туве его «срисовала» со старого маяка на острове Глосхольм (он, к сожалению, до наших дней не дожил – финны взорвали его во время Зимней войны, чтобы затруднить ориентирование советским бомбардировщикам). Потом, уже став известным автором и «заболев» островами, Туве захотела построить себе дом на одном из островов архипелага. Сначала думала про Куммельшер, но там ей построиться не дали. Потом был Бредшер, а потом уже Кловхарун. На Кловхаруне она в результате задержалась на тридцать лет, и ее домик там до сих пор стоит в неизменном виде – туда даже попасть можно. Правда, всего одну неделю в году – но это как раз очень в ее духе.
— Так какой маяк стал домом муми–троллей?
Считается, что именно Кловхарун стал одним из главных прототипов «того самого» острова Муми-папы, разве что маяка там никогда не было – его пришлось позаимствовать с Седершера. Туве сама называла Кловхарун «маленькой злобной шхерой» – он всего полторы сотни метров в поперечнике – и писала о нем с каким-то лютым восхищением («Море бурлит, как ведьмин котел. Еле спасли лодку. Красота!»). За водой и продуктами приходилось регулярно мотаться на «большую землю» на веслах.
Муми-дом в Наантали
— Расскажите, пожалуйста, о Вашем общении с финнами, как они Вам показались? Какие советы Вы можете дать русским туристам для эффективной коммуникации с ними?
Мне, если честно, не очень везло на коммуникацию с финнами – я бы назвал эффективной ту, которая удалась вообще. Мне показалось, что финны общаться не особо любят, разве что когда для этого весомый повод есть типа экономического.
Главным сюрпризом стала абсолютная бесполезность электронной почты – адреса на всех сайтах есть, но даже по тем, которые работают, ответа не дождешься. Хочешь о чем-то договориться – звони. Ну и денежки готовь, конечно.
— Какие места в Финляндии Вы посоветуете навестить туристам и что почитать перед поездкой?
За всю страну не скажу, а вот если хочется окунуться в муми–эстетику, то Муми–парк в Наантали, Бенгтершский и Седершерский маяки и архипелаг Пеллинки – это просто обязательно. Пишут, что «тот самый» маяк – на самом деле Седершерский, но ощущение от Бенгтшерского на порядок мощнее, да и к Муми-парку он ближе: можно оттуда под парусом дойти, прямо от купальни, совсем как Муми-папа.
Под парусом
Я хочу найти тайные правила, которым подчиняется море. Я должен, раз я хочу полюбить его. Иначе я никогда не буду счастлив на острове. – С людьми точно так же, – с энтузиазмом сказал Муми–тролль, вставая. – Я имею в виду, если хочешь любить их.
Бенгтшер – само по себе место силы колоссальной: башня 52 метра высотой на гранитном острове площадью гектара в полтора. Стоишь посреди моря, как на спине всплывшего бегемота (подобное сравнение, кстати, как раз у Туве есть). Там даже переночевать можно, в гостинице при маяке, хотя стоит это, конечно, как билет на самолет – 130, что ли, евро за ночь. Но на таких впечатлениях не экономят, на то, видимо, и расчет.
— Как Вы можете описать силу этого места, откуда она берется?
История у Бенгтшерского маяка непростая, и это, конечно, тоже добавляет энергетики. В тех местах очень сложный рельеф дна, и периодически случались кораблекрушения. Но, видимо, недостаточно катастрофические, чтобы что-то предпринимать. А потом как-то затонул пароход с полусотней людей на борту. Тогда, видимо, у местных властей терпение лопнуло, на острова были отправлены бригады самоотверженных строителей, которые и за девять месяцев нарезали блоки из подножного гранита, из которых возвели самый высокий маяк в Скандинавии.
Он огромный! Это, наверное, самый большой маяк из всех когда–либо построенных. И знаешь ли ты, что это самый последний населенный клочок земли. Все остались далеко позади. Впереди только море. Замечательно осознавать это, правда?
Маяк Бенгтшер
Потом, на протяжении XX века, маяк дважды чуть не погиб. Сначала, после Зимней войны, финны разместили там корректировочный пункт для береговой артиллерии, а советские пограничники с базы Ханко со своей стороны организовали десант, чтобы его взорвать. План не сработал, много народу погибло с обеих сторон, но маяк выстоял, сейчас там мемориальная доска. Потом, уже в наши дни, пошли в рост современные навигационные технологии, и маяк был заброшен за ненадобностью – за двадцать пять лет обветшал настолько, что чуть не обрушился. Спасибо Университету Турку и Пауле Уилсон, усилиями которых его удалось восстановить и превратить в туристический объект. Теперь это настоящее место паломничества – пишут, что остров каждый год посещают пятнадцать тысяч человек.
— Как лучше туда ехать – с детьми или без детей?
А мне кажется, и так, и так будет хорошо. Дети в любом случае найдут там для себя кучу интересного. Ребенку же сказки только подавай – декорации он сам нарисует из чего угодно, а тут они еще и абсолютно аутентичные. То, что мы потом во взрослом возрасте переосмысливаем, мы же зачастую с детства помним.
Здесь, кстати, как раз напрашивается параллель с тем же Андерсеном. Его же всю жизнь пытались положить на прокрустово ложе детского писателя, а он яростно отбивался – мол, детское в моих сказках это только внешняя сторона, до конца их понимают только взрослые. С Туве та же история – ее книги совершенно не детские, но в них есть самостоятельный, независимый, цельный детский слой, и поэтому дети их хорошо воспринимают. В этом смысле, что по сказкам Андерсена, что по сказкам Туве можно путешествовать и взрослым, и детям: каждый найдет что-то свое.
Дети найдут для себя кучу интересного
Знакомые ребята из Москвы, кстати, как раз сейчас готовят парусное путешествие на Бенгтшер для детей, завидую им страшно: в моем детстве такого не было. Хотя в идеале, конечно, таких путешествий надо два: одно из Наантали на Бенгтшер, второе – из Пеллинки на Седершер. Тогда картинка будет действительно полная.
— Слышала, муми-тролли сыграли роль в появлении Вашего путеводителя по местам Андерсена. Какую именно?
Можно, конечно, сказать, что звезды так сложились, но звезды ведь тоже складываются не случайно. Мне кажется, подобное притягивает подобное. Я в позапрошлом году читал лекцию в Москве про наши муми-приключения, и на эту лекцию случайным ветром занесло моего будущего издателя. После лекции разговорились, слово за слово родилась идея литературного путеводителя. Я, правда, тогда честно признался, что на путеводитель по муми-миру материала у нас пока не хватит, но зато есть куча интересного по аналогичной теме. Через полгода подписали издательский договор.
Недетский детский сказочник
— Как пришла идея создать гид по местам сказок Андерсена? Чем Вас зацепило творчество Андерсена?
А это вообще случайно вышло. Давно хотел в Копенгаген, но безыдейно же нельзя. Что мы знаем о Копенгагене? У Андерсена было что-то про Круглую башню, может, еще что-то есть? Открываешь двухтомник, который с детства не открывал – и проваливаешься с головой: там и Дания, и Италия, и Швейцария, и Германия...
Скагенский маяк
Да и сами тексты–то какие. В детстве всего этого не видишь, а попробуйте перечитать, скажем, те же «Калоши счастья» – это же совершенно не детская история. Там сатиры не меньше, чем у Бидструпа – хохочешь так, что живот потом болит. А хорошая история – она же тем и хороша, что ее хочется прожить самому, и желательно в естественных декорациях. Ну, берешь рюкзак и едешь.
— Какие города, места из Вашей датской экспедиции Вам запомнились больше всего и почему?
Ютландия, конечно. Скаген (особенно Скаген), Ленструп, вообще все западное побережье. Совершенно особенный мир, «сказка из песка и тумана», бесконечные дюны, тучи птиц, «немое безлюдье». У Андерсена очень много Ютландии, и в текстах с ее участием даже какая-то особая музыка есть. «На дюнах» – одна их моих любимых его сказок.
— Что нового Вы узнали о творчестве Андерсена и о его личности благодаря Вашему путешествию?
Опять же, задача именно в такой формулировке не стояла. Хоть я и называю наши с коллегами литературные вылазки «экспедициями», проект-то больше про впечатления, чем про знания. Но одно настоящее открытие действительно было: я никогда не смотрел на Андерсена как на путешественника, а это, как выяснилось, чуть ли не основная деталь его биографии: он же за свою жизнь тридцать раз за границу выезжал. Это в середине-то XIX века, когда железных дорог еще не было нигде – он путешествовал на пыльном, трясущемся дилижансе. При этом у датчан тогда вообще было не принято покидать пределы родины. Собственно, и книга-то в основном об этом: как путешествия сделали Андерсена сказочником.
Путешествия в новом формате
— Чем Ваш путеводитель «Дом на хвосте паровоза» отличается от обычных путеводителей? Как им нужно пользоваться?
Классический путеводитель оперирует фактами – и это смертельно скучно, если не искать ответов на вопросы наподобие «где в Стокгольме подают правильный рыбный суп». Фактов вокруг настолько много, что в них теряешься и в результате вместо путеводителя берешь полотенце и на пляж – пользы больше.
В путешествиях хочется историй, а не фактов. Хочется альтернативного опыта, асимметричных впечатлений, прикосновения другой культуры, осмысления всего этого. Литература как раз рассказывает истории – и если это истории о местах, то и сами места воспринимаются иначе.
«Дом на хвосте паровоза» – это своего рода эксперимент с формой. В нем за основу каждой главы взята одна сказка, и глава проводит как бы экскурсию по этой сказке на реальной местности, попутно рассказывая связанные с ней интересные вещи. Что-то попало в сказку, потому что связано с биографией автора, что-то просто красиво или чем-то другим примечательно. Получается что-то вроде серии иллюстраций, «истории об историях», а география просто играет роль связующей нити.
«Изюминка» в том, что все эти экскурсии – не только виртуальные. К каждой главе прилагается электронная карта, выполненная в Google Maps – бумажная книга ссылается на них через QR-коды, а в электронной версии через обычные гиперссылки. На картах помечены все упомянутые в тексте места – с фотографиями, комментариями, ссылками на Wikipedia и Google Street View – но главное, все эти карты можно перенести в навигатор. Открыл книгу, начал читать главу – отсканировал планшетом QR-код, открылась электронная карта. Читаешь, параллельно виртуально прогуливаешься. Потом включаешь GPS – и пошел.
Путеводитель «Дом на хвосте паровоза»
— Как Вы предпочитаете перемещаться во время экспедиций, какой вид транспорта Вам удобнее?
Я всегда при возможности выбираю поезд: сел и поехал, все вокруг происходит само. В Дании в этом смысле раздолье: и железная дорога покрывает всю страну (а где не покрывает, можно пересесть на автобус), и онлайновый планировщик маршрутов близок к идеальному. Если много ездить, можно купить проездной InterRail – еще и сэкономишь.
— Какой тип жилья Вы выбираете с точки зрения удобства и выгоды?
Мой любимый формат – Bed & Breakfast: он и бюджетный, и комфортный, и камерный одновременно. И личное пространство есть, и с хозяином можно поговорить за чашкой кофе – всегда приятнее общаться с живым человеком, чем с индустрией. Индустрию можно и дома найти.
— Если кто-то захочет присоединиться к вашей экспедиции – возможно ли это? Что для этого нужно сделать?
Каждый раз, когда мы куда-то собираемся, то вывешиваем анонс в наших группах ВКонтакте и на Facebook. Обычно это неделя-две, три-четыре человека, минимум вещей, максимум мобильности и приключений, разумный уровень комфорта. Хотя раз на раз, конечно, не приходится – везде свои нюансы.
Вообще «Педаль сцепления с реальностью» – открытый проект, мы специально публикуем все собранные материалы, чтобы каждый мог найти среди них что-то свое. Кому-то нравится Барселона, кому-то – Амстердам. Кому-то – «северный нуар», кому-то – юмористические травелоги. Тут как у Высоцкого – стоит только захотеть.
